Николай Автократов - Серая скала [с иллюстрациями]
Стоя в сыром углу, мы вглядывались в окружающую темноту и вслушивались в тишину. Ни я, ни Леночка уже не сомневались, что дверь действительно закрылась.
Так и оказалось. Когда, успокоенные тишиной, мы решили осмотреть лестницу, то наверху вместо ярко освещенного входа увидели сплошную стальную плиту.
Западня захлопнулась. «И почему я не догадался подпереть дверь какой-нибудь крепкой балкой? Тогда сообщение с нашей подземной базой было бы обеспечено. Какое непростительное легкомыслие!»
— Мы не должны особенно огорчаться, — говорила Леночка, когда мы спускались обратно по лестнице. — Должен же быть выход наружу из этого аквариума. Иначе майор не сообщил бы нам секрета бронзовой статуи. Верно, Сережа?
Она и сейчас сохраняла бодрость духа. Я был настроен более мрачно.
«Еще неизвестно, кто нам стучал.— думал я.— Может быть, совсем и не майор. Может быть, те самые враги, которые замуровали колодец, теперь заманили нас в этот мрачный склеп, откуда уже нет выхода».
— Сережа, а вдруг нам сигнализировал не майор, а кто-нибудь другой...— угадала мои мысли Леночка. — И вообще, отсюда нет выхода...
— Не следует раньше времени отчаиваться, Лена. Мы еще ничего не осмотрели.
— Я не отчаиваюсь. Я только думаю, что здесь могут быть враги и надо быть очень осторожными.
Первое, что предстояло нам сделать, — это внимательно осмотреть место нашего заключения.
Небольшой коридорчик вправо от входа оканчивался дверью. Она открывалась в узкую комнату, со столом, двумя стульями, шкафом и телефоном. Взглянув на стены, мы увидели нечто удивительное: они были увешаны водолазными аппаратами. Это были скафандры легкого типа, приспособленные для работы на небольших глубинах. Их было штук десять, все одинаковой конструкции, хотя и отличавшиеся по размерам. Аппарат состоял из большого медного шлема со стеклами, опирающегося на плечи водолаза, баллона со сжатым воздухом, шлангами и клапанами, подвешиваемого на спину, как ранец, и тяжелых чугунных сандалий. Самого резинового костюма не было, — видимо, он был излишним при работе в теплой речной воде на небольшой глубине.
На столе, кроме телефона, стояли только большой керосиновый фонарь, несколько пустых винных бутылок с немецкими этикетками и стакан.
Но если другие путешествуют под водой, значит, можем проделать это и мы. Они, правда, умеют обращаться со скафандрами, мы — нет. Но мы изучим аппараты. Сначала я один рискну опуститься на дно, а потом спустимся с Леночкой.
Было за полночь. Путешествовать под водой в темноте было неразумно. Следовало дождаться утра. Тем временем мы могли бы изучить устройство скафандров и опробовать их.
Зажгли фонарь. Леночка занялась приготовлением завтрака.
Про возможное присутствие неведомого человека мы совсем было забыли, а между тем он скоро о себе напомнил. Я открывал консервную банку, когда Леночка вдруг замерла и прислушалась...
— Сережа, слышишь?—прошептала она.
— Что такое?
— Тссс...
Я подошел к двери и заглянул в черную темноту. Слабый, едва уловимый стон слышался сквозь тишину. Он доносился, как мне казалось, с воды, и это было особенно жутко. Внутри у меня все похолодело. Жена стоит позади меня и дрожит, как в лихорадке.
— Сережа, что это такое? — шепчет она, и слышно, как стучат ее зубы.
— Человек стонет. Надо пойти посмотреть.
— Постой! Погоди!..
— Надо. Ты иди сзади с фонарем. Чуть что — гаси. Я опять беру в руки ломик и выхожу на площадку. Там никого нет. На спокойной поверхности воды отражается желтый свет фонаря. Звук шел не отсюда. Осторожно идем мимо лестницы к проходу, но и там никого нет. Единственная дверь закрыта на засов, закрученный проволокой. Может быть, оттуда доносился стон? Мы с Леночкой просовываем ломик за проволоку и без труда разрываем ее...
У самого порога лежит человек в зеленой мокрой гимнастерке. Он мертв. Это ясно видно по неестественной, лишенной упругости позе, по широко раскинутым рукам, по остекленевшим глазам. Я поднес фонарь к его лицу и сразу же узнал его: это сержант Совков. Он убит выстрелом в грудь. Я взял его руку — она была холодна.
— Лена, — говорю я, — он не мог стонать: он давно уже умер.
— Постой, — говорит она и, взяв фонарь, идет в темный угол.
— Тут девочка!—слышу я ее восклицание. — Та самая, что привела меня к колодцу... Сережа, она тоже мертвая! Сережа, она убита!
Возле железной вентиляционной трубы я увидел нечто, что сначала издали принимал за кучу мокрого тряпья. Теперь я различаю темную юбку и красную кофточку той таинственной девочки, которую видел раньше, при столь странных обстоятельствах. Но что это? Большая темная шаль сдвинулась и открыла круглую стриженую голову. Стриженую! Так это мальчик! Мальчик, только переряженный в женское платье, и я узнаю его. Это Петя Сердобин! Да, он! Я прекрасно помню его стройную фигуру и красивое лицо... Какая ужасная неожиданность! Я наклонился к несчастному — дыханья не было. Взял его руку — из нее выпал камешек. Я понял, что этим камешком он стучал по вентиляционной трубе, подавая нам сигналы. Рука была еще теплая, но без пульса. Он недавно умер.
«Бедный мальчик! — подумал я. — Какие страшные силы связали тебя со злодеями? И к чему этот странный маскарад?»
Нервы Леночки не выдержали. Она прижалась ко мне и не будучи в силах удержаться, затряслась от беззвучных рыданий. Я сам был недалек от этого...
— Уйдем, уйдем скорее отсюда, скорее... — шептала она.
Мы решили сейчас же, не дожидаясь дня, спускаться под воду.
Я вертел в руках скафандр, не зная, с какого конца начать сборку, как случилось совершенно неожиданное: зазвонил телефон. Мы с Леночкой застыли от изумления. Мне даже стало страшно. Я испытал жуткое чувство, подобное тому, как если бы увидел воскресшего мертвеца или услышал голос из могилы. Значит, все-таки там, наверху, кто-то есть! Этот неведомый и потому страшный человек запер нас здесь и теперь звонит по телефону. Для чего? Очевидно, чтобы узнать, здесь ли мы... Надо ли брать трубку? Может быть, лучше не выдавать своего присутствия? Я колебался. Между тем телефон продолжал звонить. Тут мне пришла следующая мысль: во-первых, мы не знаем, кто он, этот человек; во-вторых, он, вернее всего, не знает, кто мы, и сам боится нас. Я храбро взял трубку:
— Слушаю.
— Сергей Михайлович! — услышал я знакомый голос. — Наконец-то я дозвонился!
— Андрей Матвеевич! Вы? Как же вы попали в подземный завод?
— А я туда и не попадал.
— Откуда же вы звоните?
— С недостроенного немецкого форта... Помните? Тут сохранился телефонный провод, и сеть оказалась, к моему удивлению, в исправности. Я уже два часа набираю подряд все номера. А вы где находитесь?
— Наверное, в шлюзе. Помните, о котором упоминалось в приказе. Я думаю, отсюда должен быть подводный выход в реку... Здесь скафандры есть. Мы уже хотели спускаться под воду.
— Кто это «мы»?
— Я и моя жена. Она приехала работать на цементный завод.
— Так, так... Понимаю.
— Андрей Матвеевич, здесь убитый Совков!
— Да?!
— И еще Петя Сердобин, тоже мертвый. Он умер совсем недавно.
— И Петя? Он в женском платье?
— Да, в женском.
— Вот оно что! Я этого опасался... Майор помолчал.
— Так вы думаете, — продолжал он. — спускаться под воду в скафандре. А вы умеете с ним обращаться?
— Нет. В первый раз вижу.
— Тогда лучше подождите. Я вызову водолаза-инструктора и поговорю с ним. Трубку не кладите на всякий случай...
Ждать пришлось очень долго, часа три. Утомленная происшествиями дня, Леночка заснула. Я сидел за столом и дремал, не выпуская телефонной трубки.
Но вот наконец телефон заговорил. Я услышал голос майора, потом водолаза. По моему описанию он сразу признал в немецком скафандре хорошо известный ему аппарат с автоматическим регулированием подачи воздуха, пользоваться которым, по его словам, было нетрудно. Он дал подробные указания, как надо собрать скафандр, как его надеть, привести в действие, опробовать и как вести себя под водой. Советовал спускаться на дно как можно медленнее, двигаться осторожно, не спеша и не нагибать корпуса.
— Пройдете, ничего не случится — ободрил он, — только маленько застынете: вода нынче прохладная.
Мы надели скафандры, тщательно наладили и проверили всю аппаратуру, ноги обули в тяжелые сандалии, так что еле-еле могли ими двигать. Я захватил ломик. Леночка —пустую бутылку из-под вина, которую, по приказанию майора, мы должны были бросить в воду, как только вступим в русло реки, и, открыв воздушные клапаны, полезли в воду.
Она оказалась холодной как лед. Я до сих пор не могу без содрогания вспомнить ощущение холода, поднимающегося от ног к голове, когда мы, впереди я, потом Леночка, опускались на дно, держась руками за ледяные перила лестницы (читатель помнит, что на нас не было резиновых костюмов и мы лезли в воду в своей одежде).
